Человек, увлекающийся магией в ущерб этике, любви и познанию мира, разрушает себя, своих детей и родственников. Вы, верно, предпочли бы ничего об этом не слышать — так, мистер Линтон? — сказала я. — Не управлять людьми? — Управлять, но делать это правильно. После Заверти наше путешествие станет более трудным, и нам придется выбирать между множеством опасностей. У вас перекрыты каналы связи с Космосом, низкий уровень энергетики.
Какие упражнения вы предпочитаете? В основном на силу. Прошу прощения, сказал, просовывая в дверь голову, Сэм, но я просто хотел узнать, не нужно ли вам чего-нибудь. — Рэчель, милочка, — запротестовала я мягко, — истинное величие и истинное мужество всегда скромны! — Вы добрый малый, Годфри, — продолжала она, но обращая на меня ни малейшего внимания, — но я уверена, что в вас нет никакого величия; я не верю, чтобы вы обладали каким-либо особым мужеством; и я твердо убеждена, что у вас есть личная причина не говорить о вашем приключении на Нортумберленд-стрит. Прошло всего часа полтора, — и вот крохотный пилигрим Гум-гум появился опять на дороге, ведущей назад к «Каштановому Двору». Ну, как ты себя чувствуешь теперь, Джен? Гораздо лучше, сэр. Называя ребенка именем родственника, мы рискуем, потому что его ошибки и пороки должен будет отрабатывать ребенок, взявший вместе с именем часть кармы человека.
Потолок был собран из прямоугольных панелей, соединенных между собой металлическими полосами, набитыми крест-накрест. Словно подчиняясь чей-то неведомой воле, Лира помчалась в санный парк.
То есть у меня осенью будут какието несчастья, и я заранее не прохожу испытания? Гораздо хуже. В дальнем верхнем конце зала с грохотом распахнулась дверь, и гневный голос спросил: Какого дьявола никто не удосужился известить меня об этом сборище? Марго обернулась и тут же узнала изборожденное морщинами лицо, а также безукоризненный, увешанный звездами и значками мундир. Ну как ты? Почему не звонишь? Самто Соне звонил? Звонил. Да, да, не удивляйся, священники уже много веков подряд говорят о Серебристой Пыли, только они называют ее несколько иначе. Глава XXX Чем ближе я знакомилась с обитателями Мурхауза, тем больше они мне нравились. Представляете? Прямо внутрь! — Много он понимает, твой Саймон, — дернула плечиком Анни. Я не спеша спускаюсь к воде и вдруг обращаю внимание на посторонний звук.
Можно избавить его от этого труда, — сказал Хитклиф. Я был жесток, низок, всё что угодно,mais je t'aimais, je t'aimais[135] ! И бывали минуты, когда я знал,что именно ты чувствуешь, и неимоверно страдал от этого, детёныш мой, Лолиточка моя, храбрая Долли Скиллер… Вспоминаю некоторые такие минуты — назовём их айсбергами в раю, — когда, насытившись ею, ослабев от баснословных, безумных трудов, безвольно лёжа под лазоревой полосой, идущей поперёк тела, я, бывало, заключал её в свои объятья с приглушённым стоном человеческой (наконец!) нежности. Судья решил отправить мальчишек в ремесленное училище штата, куда иной раз посылали подростков просто для того, чтобы у них был кусок хлеба и крыша над головой, это была не тюрьма, и это не считалось позором.
http://ryan-fredrick.blogspot.com
Комментариев нет:
Отправить комментарий